Жизнь и смерть тихо браге. Астроном-наблюдатель тихо браге
Тихо Браге вел бурную жизнь, дрался на дуэлях и соблазнял женщин
Тело великого датского астронома XVI века Тихо Браге было эксгумировано в Праге с целью определения причины его смерти.
Тихо Браге занимал пост королевского математика и астролога при дворе императора Богемии Рудольфа II.
Раньше считалось, что он скончался от воспаления мочевого пузыря. Однако анализы, проведенные в начале прошлого века, показали, что его волосы содержат следы ртути.
И вот теперь группа датских и чешских исследователей намеревается дать окончательный ответ на вопрос о том, была ли смерть великого астронома насильственной.
Великий ученый и повеса
Тихо родился в 1546 году в провинции Скания, в аристократической семье, изучал математику и астрономию
университете Копенгагена и нескольких институтах в Германии.
Он вошел в историю астрономии как составитель первого звездного атласа, а также многочисленными наблюдениями за звездами и планетами, которые заложили основы практической астрономии.
Но этот ученый и придворный славился еще и довольно необузданным нравом.
Он много дрался на дуэлях и даже лишился части носа во время студенческого поединка в Ростоке в 1566 году, после чего всю оставшуюся жизнь носил на лице металлический протез, закрывавший рану.
О нем рассказывали, что он умер от разрыва мочевого пузыря, потому что не мог из вежливости уйти с королевского банкета. Тихо Браге был похоронен в 1601 году в церкви Девы Марии перед Тыном в Праге рядом со Старой площадью.
Понять причину
Эксгумацией руководил профессор Веллев
В 1901 году его тело эксгумировали в первый раз. Тогда были взяты пробы волос,
но проанализировали их с использованием современных точных методов только спустя 90 лет. Именно тогда в них были обнаружены следы ртути.
Однако Браге занимался еще и алхимией, в которой ртуть играла весьма значительную роль. Кроме того, он мог принимать содержащие это вещество лекарства, которых в его времена было немало.
Предположения о том, что Тихо Браге стал жертвой предумышленного убийства, высказывались неоднократно.
В прошлом подозрение падало на его помощника Иоганна Кеплера, который сам стал позднее знаменитым астрономом.
А недавно появилась теория о том, что Браге был убит по приказу короля Дании Христиана IV после того, как ученого заподозрили в романтических связях с матерью монарха.
Профессор Йенс Веллев из Орхусского университета в Дании возглавляет группу исследователей и археологов, которые
открыли могилу Браге в Тынском храме в понедельник.
Ученые надеются заново проанализировать образцы одежды покойного, а также сохранившиеся волосы и мумифицированные ткани.
Они также намерены определить, из какого металла был сделан тот носовой протез, который Браге носил всю жизнь - принято считать, что он был сделан из золота и серебра, но есть сведения, что он был просто медным.
Ученым дан срок до четверга для отбора проб с останков Браге и его жены, которая была похоронена в той же могиле спустя три года после его смерти.
В пятницу их останки будут захоронены снова после того, как в соборе отслужат специальную мессу.
Результаты анализа станут известны не ранее, чем через год.
Астроном Тихо Браге, несмотря на то, что был уроженцем Дании, для чехов — фигура особенная. Блестящий ученый, которого историки ставят в один ряд с Коперником и Галилеем, открывший сверхновую звезду, имеет статус национального героя. Поэтому любые новые подробности его жизни или смерти вызывают небывалый ажиотаж.
Восемь часов подряд под прицелами телекамер археологи разбирали склеп собора Девы Марии в Праге, где покоится прах астронома. И все для того, чтобы ответить на вопрос, что стало причиной его смерти. Но загадками опутана не только смерть, но и вся жизнь Браге.
Потомок знатного датского рода стал придворным ученым при короле Фредерике II. Современники утверждали, что кроме астрономии Браге увлекался всякого рода магией. Так, известно, что в его доме жил ясновидящий карлик, который, сидя под обеденным столом, давал предсказания, а по самому дому разгуливал лось, которого приручил, а затем и споил Тихо Браге. В довершении всего сама внешность Браге говорила о его своенравном характере. Нос ученого венчал золотой наконечник с брильянтами, поскольку в молодости на дуэли ему рассекли лицо.
Неудивительно, что такой сказочный, даже мистический образ жизни привел к еще более таинственной смерти. Согласно канонической версии, Браге умер во время королевского ужина. По этикету, он не мог покинуть пиршество раньше короля и умер от разрыва мочевого пузыря прямо за столом.
Однако исследователи из США два года назад заявили, что Браге был отравлен. На тот свет его отправил по причине профессиональной зависти любимый ученик, не менее знаменитый астроном Иоганн Кеплер. Подозрения возникли, когда в волосках из бороды Тихо Браге, взятых еще более 100 лет назад, недавно нашли следы ртути.
Йенс Велев, профессор археологии: «Строго говоря, мы не можем сказать точно, был ли он убит. Но надеемся выяснить, стал ли причиной смерти постепенный прием малых доз ртути или единовременной большой дозы. А это уже своего рода улика».
Скептики говорят, что ртуть во времена Браге была распространенным лекарством. Ее пили, как аспирин в наше время. Однако исследователи, которые эксгумировали прах астронома, надеются, что результаты их тестов породят куда более захватывающую версию гибели. И тогда человечество насладится новой историей в духе Моцарта и Сальери, точнее, Иоганна Кеплера и его учителя Тихо Браге.
Источник информации: "Звездочет и забияка", еженедельник "Алфавит" No.2, 2000.
СЕРЕБРЯНЫЙ НОС ОН "ЗАРАБОТАЛ" ЕЩЕ В МОЛОДОСТИ. Настоящий ему отрубили во время дуэли, которых у Тихо Браге было без числа. Когда он уже стал прославленным звездочетом и, окруженный свитой учеников, в развевающемся плаще проезжал по датским деревням, от его серебряного носа и строгого взгляда крестьяне бежали в суеверном ужасе.
XVI век. Поздний Ренессанс в искусстве. Костры аутодафе на площадях. "Реформатские" войны. Чума, преследование еретиков, первые прорывы новой науки и повсеместное увлечение астрологией и алхимией среди высшего света Европы... Это сценическая площадка, на которой развернулась драма жизни этого человека.
Узкие, не везде мощеные улицы северного Копенгагена, хлюпающая грязь, тусклые плошки с маслом на столбах у мрачного здания университета. Из дверей вываливается шумная толпа студентов, направляясь к ближайшей таверне. Среди них особым буйством выделяется молодой человек по имени Тихо. Он родился 26 февраля 1546 г. в семье потомственного дворянина. 13 лет от роду поступил в Копенгагенский университет, где изучал риторику и философию. Соответственно его сословию Браге была уготована политическая карьера. Однако где-то на небе относительно юного школяра, видимо, уже давно были написаны свои планы.
НА ОДНОЙ ИЗ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПЛОСКИХ КРЫШ УНИВЕРСИТЕТА в ожидании замерла группа студентов. Они непривычно тихи и внимательны. Шпаги тускло блестят в закатном свете, береты с перьями сдернуты с голов. И "началось, началось" передается из уст в уста. Закатное солнце вдруг начинает уменьшаться, словно кто-то невидимый откусывает от него по кусочку. Несколько секунд - и все темнеет, вместо светила с небес сурово смотрит черный диск в зловещей короне. Раздаются восклицания, кое-кто из студентов торопливо крестится. Тихо Браге не боится небесного явления, но его поражает сама возможность точного предсказания даты затмения. Выбор сделан - он погружается в изучение астрономии и математики. В 1562 году он отправился в Лейпцигский университет, где Провидение предлагает ему еще одну астрономическую головоломку. 17-летний студиозус наблюдает соединение Юпитера и Сатурна и отмечает, что вот это-то событие не совпало по времени с предсказаниями имевшихся тогда таблиц планетных движений. Астрономию нужно обновить!
АСТРОНОМ, ЗВЕЗДОЧЕТ... ЭТО ЗВАНИЕ в те годы вызывало у современников смешанные чувства. Уважение к ученому у просвещенных людей, суеверные опасения у простолюдинов, презрение невежественной знати, подозрения Церкви... Браге презрел сословные предрассудки, надел колпак звездочета и начал готовить революцию в астрономии. Подобно многим коллегам, он параллельно занимался астрологией и даже пытался найти "философский камень".
Он странствует по Европе: Виттенберг, Росток, Базель, Ингольштадт, Аугсбург... Это крупнейшие центры астрономии и астрологии. В Аугсбурге он начал постройку громадного небесного глобуса диаметром в полтора метра, на котором впоследствии отмечал положение звезд. Под влиянием дяди звездочет Браге увлекся алхимией и забросил на время астрономию...
Однако действие пьесы явно зашло не туда. Ее режиссера явно не устраивал еще один алхимик по фамилии Браге. И вот 2-й акт: по мановению режиссерской руки "рабочие сцены" подвешивают на небосклоне Дании ту самую новую яркую звезду в созвездии Кассиопеи. Звезда явилась 26-летнему отступнику как некое небесное знамение, обратив его в восторженного обожателя неба на всю оставшуюся жизнь. Тихо буквально не спускал с нее глаз ни днем ни ночью, трепетно отмечал все постепенные изменения в ее блеске с момента появления, когда она соперничала по яркости с Венерой, до конечного ее исчезновения спустя 16 месяцев.
РЕЗУЛЬТАТОМ НАБЛЮДЕНИЙ ТИХО БРАГЕ над "своей" звездой стала книга, в которой он изложил мысль о том, что звезда находилась от Земли значительно дальше, чем Луна. А так как она не принимала участия в движениях планет, он отнес ее к разряду неподвижных звезд. В наше время такое заключение представляется самым обыденным, но в XVI веке большинство астрономов крепко держались убеждения Аристотеля, что все небо вообще, а область неподвижных планет в особенности, нетленна и неизменна; новые же звезды, как и кометы, почти все относились к объектам верхних слоев нашей атмосферы. Это был вызов сродни коперниковскому, причем подкрепленный железной логикой фактов.
Звезда вспыхнула в небе почти через месяц после кровавой Варфоломеевской ночи. Многие посчитали, что она предвещает многочисленные беды и близкий конец света... Тихо Браге, подобно многим, рассуждает о мировых событиях, последующих за появлением звезды... Кеплер, потешавшийся над астрологическими прогнозами, выразился впоследствии так: "Если эта звезда ничего не предсказала, то, по крайней мере, она возвестила рождение великого астронома".
В 1576 г. ДАТСКИЙ КОРОЛЬ ФРИДРИХ II - усердный покровитель науки и искусств - назначил Тихо содержание для астрономических исследований с астрономической щедростью. Венценосный "спонсор" отвел звездочету целый остров Вен в проливе Зунд для постройки дома и обсерватории (что обошлось королю в бочку золота). В добавление к ежегодному окладу в пользу Тихо отводились доходы от аренды острова местными крестьянами. Это был настоящий средневековый замок со шпилями, бойницами и даже тюрьмой, расположенной в подвале... Тихо назвал его Ураниборгом (Небесным замком), а по-другому - "Дворцом Урании" (музы - покровительницы астрономии). Внутри замка Тихо разместил несколько обсерваторий с раздвижными поворачивающимися крышами конической формы, библиотеку со знаменитым большим небесным глобусом, химическую лабораторию на 16 очагов, то есть "рабочих мест". В центре первого этажа был сооружен фонтан, подававший с помощью насоса воду на все три этажа этой воистину уникальной астрономической школы.
Впоследствии, с увеличением числа учеников и помощников, стекавшихся к нему со всей Европы, Тихо соорудил второе здание - Стьеренборг (Звездный замок), замечательный своими подземными обсерваториями. Здесь же он завел мастерские, где изготавливались все доведенные им до совершенства того времени инструменты... С наступлением темноты звездочет являлся в обсерваторию облаченным в расшитую звездами мантию и остроконечном колпаке халдейского мага. Если он проводил наблюдения Луны, то это была мантия, расшитая серебряными полумесяцами. Марсу предназначались одежды красного цвета...
В ТО ВРЕМЯ АСТРОНОМИЯ И АСТРОЛОГИЯ были понятиями едва ли не равнозначными. Дворяне почитали своим долгом самолично составлять гороскопы, опираясь на весьма скудные представления о законах движения небесных тел. Тихо Браге не был исключением. Всю жизнь он занимался гороскопами. Однако, в отличие от многих, он хорошо понимал неэффективность звездных прогнозов, составленных по неточным астрономическим таблицам. Поэтому много лет посвятил скрупулезному вычислению положений небесных тел. Этими его таблицами пользовался потом Кеплер при выводе своих знаменитых законов движения.
В ГОСТИНОЙ УРАНИБОРГА В 1586 г. появился загадочный портрет владельца Небесного замка. На нем Тихо Браге изображен в проеме триумфальной арки, усеянной гербами древних дворянских родов Дании, чьи представители когда-либо занимались астрологией или астрономией. Среди фамилий под этими гербами есть две прелюбопытные: Гильдерстерн и Розенкранц. Вы ничего не припоминаете? Да, молодые люди именно с такими именами были приятелями шекспировского Гамлета, сыгравшими весьма двусмысленную роль в его судьбе. Известно также, что в это же время в университете Падуи в списках студентов тоже были обнаружены двое студентов "одного потока" с такими же именами. Что же это были за студенты, "удостоившиеся вечности" одновременно в гениальной трагедии и на портрете в компании с великим астрономом? На этот вопрос мы, видимо, никогда не получим ответа.
ХАРАКТЕР У ВЕЛИКОГО АСТРОНОМА был заносчивый и вспыльчивый. Фридрих II многое прощал среброносому гению, но его преемник на датском троне сразу невзлюбил Тихо Браге. Он придрался к тому, что тот разместил в Ураниборге тюрьму для арендаторов, уклоняющихся от уплаты ренты, и в 1597 г. фактически выгнал Тихо - Браге из Дании. Изгнанник нашел приют у поклонника астрономии, астрологии и алхимии чешского императора Рудольфа II, который предоставил в распоряжение Тихо замок Бенатек, неподалеку от Праги. Здесь опальный звездочет (иногда вместе с Рудольфом, тайно приезжавшим к нему) приступил к наблюдениям. По счастливому стечению обстоятельств среди помощников Браге, кроме энтузиаста-императора, оказался и великий Иоганн Кеплер, прославивший позже его имя.
Нанесенный изгнанием удар не прошел бесследно. Силы Тихо были сломлены, и через три года он скончался, неоднократно выкрикивая даже в предсмертном бреду надежду, что жизнь его не прошла бесплодно. В узкое готическое окно на умирающего бесстрастно смотрели звезды Богемии... Драма жизни великого ученого закончилась. Занавес опущен, но аплодисменты звучат до сих пор!
ГЛАВНОЙ ЧЕРТОЙ ТИХО БРАГЕ КАК УЧЕНОГО можно назвать его неукоснительное стремление к максимальной точности производимых наблюдений. Он был одним из тех, кто понял, что точные приборы и скрупулезные методы важны не только для практических приложений астрономии, но и для теории, для получения данных, которые могли бы решить вопрос об истинном устройстве нашей планетной системы. Одним из первых Тихо Браге оценил во всей полноте важность многократных повторений одного и того же наблюдения при различных условиях с той целью, чтобы случайные источники погрешностей отдельных наблюдений взаимно нейтрализовали друг друга. Его "большой стенной квадрант" для измерения угловых расстояний на небе был не только революционным для того времени прибором, но и настоящим произведением искусства. Любопытно и странно, что после смерти большинство инструментов, созданных под руководством великого астронома, было уничтожено.
Браге Тихо
(Tycho Brahe, а не Тихо де Б.) — знаменитый астроном, род. в Кнудструпе 14 декабря 1546 г.; с 13 года стал изучать науки в Копенгагенском университете. Здесь предсказания астрономов, относительно солнечного затмения 21 августа 1560 г., возбудили в нем такой интерес, что он решился всецело посвятить себя астрономии. Но это не согласовалось с видами его родителей, и, когда, спустя два года, он отправился в заграничное путешествие, вместе со своим учителем, то последнему было строго наказано наблюдать за тем, чтобы молодой Б. исключительно занимался науками юридическими и государственными; таким образом, только по ночам, тайком от всех, мог он предаваться своим любимым занятиям. Купив себе небольшой небесный глобус, он стал отыскивать звезды на небе и с помощью деревянного циркуля вычислять расстояние между ними. Единственным руководством служили ему книги, которые он покупал на свои карманные деньги и которые мог читать только украдкой. Несмотря на такие неблагоприятные условия, он в 1563 году наблюдал прохождение Сатурна через Юпитер и открыл ошибки в вычислениях Коперника. По возвращении в Данию в 1565 г., Б. получил значительное наследство и мог с тех пор беспрепятственно отдаться своей любимой науке. В 1572 г. он открыл новую звезду в созвездии Кассиопеи,
(Историко-астрономические исследования, вып. 17)
Знаменитый датский астроном Тихо (латинизированная форма датского имени Тюге) Браге (1546-1601) вошел в историю астрономии как пионер систематических наблюдений. На протяжении почти двух десятилетий он вел точные астрономические наблюдения в обсерватории Ураниборг-Стьернеборг на острове Вен в проливе Зунд, оборудованной уникальными инструментами. Бесценные наблюдения Тихо Браге стали той основой, па которой его ассистент и приемник Иоганн Кеплер вывел свои знаменитые три закона движения планет, ставшие торжеством гелиоцентрической системы Коперника и наполнившие ее реальным физическим содержанием.
Публикуемый ниже отрывок из "Механики обновленной астрономии" Тихо Браге (1598) принадлежит к не совсем обычному жанру научных автобиографий, в которых события личной жизни автора отходят на второй план, уступая первый анализу его собственных научных достижений. Поводом для ретроспективной самооценки сделанного в науке и размышлений о будущих свершениях послужил вынужденный перерыв в наблюдениях, когда Тихо Браге пришлось, оставив великолепную обсерваторию на острове Вен, искать временного приюта в замке Вандбек близ Гамбурга у своего Друга Генриха Ранцау. Используя оттиснутые еще в типографии Урапиборга гравюры астрономических инструментов и сооружений своей обсерватории, Браге на станке, вывезенном из Ураниборга, отпечатал небольшое число экземпляров первого, роскошного издания, предназначенного в качестве подношений вельможным любителям астрономии. Второе издание, более скромное, но отпечатанное значительно большим тиражом, вышло в свет в 1602 г., уже после смерти Тихо Браге.
В 1921 г. "Механика обновленной астрономии" была опубликована в первой части V тома "Полного собрания сочинений Тихо Браге, датчанина" [Tychonis Brahe Dani Opera omnia.-- Kabenhavn. 1921 (t. V, fasc. I) ] под редакцией известного историка астрономии и автора биографии Тихо Браге Дж. Дрейера.
Русский перевод выполнен по этому изданию (с. 106-118) и сверен с английским переводом, подготовленным к 400-летней годовщине Тихо Браге датскими астрономами Г. Редером, Э. Стремгреном и Б. Стремгреном [Tycho Brahe"s Description of his Instruments and scientific work.-- Kebenhavn, 1946 ]
Ю. А. Данилов
О ТОМ, ЧТО НАМ С БОЖЬЕЙ ПОМОЩЬЮ УДАЛОСЬ СОВЕРШИТЬ В АСТРОНОМИИ И ЧТО ПРИ ЕГО БЛАГОСКЛОННОЙ ПОДДЕРЖКЕ НАДЛЕЖИТ ЕЩЕ СОВЕРШИТЬ
Tuхo Браге(Перевод Ю. А. Данилова)
В году Господа нашего 1563, то есть 35 лет назад, во время великого соединения верхних планет, которое пришлось на конец Рака и начало Льва, когда мне исполнилось шестнадцать лет, я занимался изучением классической литературы в Лейпциге, где жил вместе со своим гувернером на средства моего любимого дяди со стороны отца Йоргена Браге, скончавшегося около 30 лет назад, Отец мой Отто Браге, память которого я чту, не слишком заботился о том, чтобы пятеро его сыновей, из коих я был старшим, изучали латынь, хотя впоследствии сожалел об этом. Меня же с детских лет воспитывал дядя Йорген. Он же оказывал мне щедрую поддержку вплоть до моего совершеннолетия. Дядя всегда обращался со мной, как с родным сыном, и завещал мне все свое состояние. Своих детей у дяди не было. Он был женат на высокородной и мудрой госпоже Ингер Оксе, сестре великого Педера Оксе, ставшего впоследствии канцлером Датского королевства. Тетушка, почившая 5 лет назад, всю жизнь относилась ко мне с исключительной любовью, словно я был ее собственным сыном. Во времена правления блаженной памяти короля Фредерика II тетушка в течение 12 лет была фрейлиной при дворе королевы. На этом посту ее сменила и оставалась на протяжении 8 лет фрейлиной ее величества моя горячо любимая и высокочтимая матушка Беата Билле. Милостью Божьей она достигла ныне возраста 71 года. Судьбе было угодно, чтобы мой дядюшка без ведома моих родителей похитил меня, когда я был совсем еще ребенком. На седьмом году моей жизни он послал меня в грамматическую школу, а когда мне исполнилось 13 лет [должно быть: 15 лет], отправил меня для продолжения занятий в Лейпциг, где, я пробыл 3 года. Я возвращаюсь к столь давнему прошлому, чтобы объяснить, каким, образом я, занимаясь сначала изучением свободных искусств, обратился к Астрономии, а также из желания с благодарностью оживить память о моих родителях, бывших столь добрыми ко мне.
Перехожу теперь к самой сути моего повествования. Еще у себя на родине в Дании я раздобыл несколько книг, главным образом эфемерид. Они-то и позволили мне ознакомиться с началами Астрономии -- предмета, к которому я питал природную склонность. В Лейпциге я приступил к более основательному изучению Астрономии. Я поступал так вопреки неодобрению и противодействию гувернера, выполнявшего волю моих родителей, желанием коих было, чтобы я изучал юриспруденцию (что я и делал, насколько позволял мой возраст). Я тайком покупал книги по астрономии и тайком читал их, чтобы гувернер ничего не узнал о моих занятиях. Постепенно я научился различать созвездия на небе и через месяц мог безошибочно называть те из них, которые расположены в видимой части неба. Чтобы запомнить созвездия, я пользовался небольшим небесным глобусом размером с кулак, который в тайне от всех брал с собой по вечерам. Всё это я освоил сам, без чьей-либо помощи и руководства. Мне никогда не выпадало счастье иметь учителя, который бы наставлял меня в математике, в противном случае я бы достиг в этих науках гораздо больших успехов, причем за меньшее время.
Вскоре мое внимание привлекли движения планет. Отметив положение планет среди неподвижных звезд прямыми, мысленно проведенными через планеты, я уже в то время, имея под руками лишь небольшой небесный глобус, установил, что положения их на небе не согласуются ни с альфонсинскими, ни с коперниканскими таблицами, хотя согласие с последними было лучше, чем с первыми. После этого я стал наблюдать за планетами со все возрастающим вниманием и часто сравнивал их положение с данными, приведенными в "Прусских таблицах" (с которыми я также ознакомился без чьей-либо помощи). Я не верил более эфемеридам, поскольку понял, что эфемериды Г. Стадия, бывшие в то время единственными таблицами, вычисленными на основе прусских таблиц, во многих отношениях неточны и ошибочны. Поскольку в моем распоряжении не было астрономических инструментов, а мой гувернер не разрешал мне покупать их, мне сначала приходилось довольствоваться циркулем весьма больших размеров. Вершину циркуля я располагал как можно ближе к глазу, одну ножку направлял на наблюдаемую планету, а другую -- на какую-нибудь неподвижную звезду, расположенную вблизи нее. Иногда я измерял таким же образом угловые расстояния между планетами и определял (при помощи несложных вычислений) отношение углового расстояния между планетами к полной окружности. Хотя мой метод наблюдения не отличался особой точностью, все же с его помощью мне удалось значительно продвинуться вперед: у меня не оставалось ни малейших сомнений в том, что и альфонсинские и коперниканские таблицы содержат чудовищные ошибки. Особенно наглядно это проявилось во время великого соединения Сатурна и Юпитера в 1563 г., о котором я упоминал вначале. Для меня оно стало отправным пунктом по следующей причине. Если сравнивать с альфонсинскими таблицами, то расхождение составляло целый месяц, если же сравнивать с коперниканскими, -- то несколько (хотя и очень немного) дней, поскольку вычисления Коперника для этих двух планет не слишком сильно отклоняются от истинного движения на небе. В особенности это относится к Сатурну, который по моим наблюдениям никогда не отклонялся больше, чем на полградуса или па две трети градуса от данных коперниканских таблиц, в то время как отклонения Юпитера иногда достигала больших значений.
Позднее, в 1564 г., я тайно приобрел деревянный астрономический "посох Якова" (radius), изготовленный по указаниям Геммы Фризия. Бартоломей Скультет, живший в то время в Лейпциге, с которым я поддерживал дружеские отношения на почве общих интересов, снабдил этот инструмент точными делениями с трансверсальными точками. Скультет почерпнул принцип трансверсальных точек у своего учителя Гомелия. Заполучив посох Якова я не упускал ни одного удобного случая, когда ночь выдавалась звездной, и неустанно производил наблюдения. Нередко я проводил в бдении всю ночь напролет. Мой гувернер, ничего не подозревая, мирно спал, поскольку я производил наблюдения при свете звезд и заносил полученные данные в специально заведенную книжечку, которая сохранилась у меня поныне. Вскоре я заметил, что угловые расстояния, которые по показаниям посоха Якова должны были совпадать, превращенные посредством математических выкладок в числа, не во всем согласуются друг с другом. После того как мне удалось обнаружить источник ошибки, я изобрел таблицу, позволившую мне вносить поправки и тем самым учитывать дефекты посоха. Приобрести же новый лимб всё еще не представлялось возможности, поскольку гувернер, державший в своих руках завязки от кошелька, не допустил бы подобных трат. Вот почему я, живя в Лейпциге и позднее по возвращении на родину, произвел при помощи этого посоха множество наблюдений.
Приехав затем в Германию, я занялся тщательным изучением звезд сначала в Виттенберге, а затем в Ростоке. В 1569 г, и в следующем году, когда я жил в Аугсбурге, я очень часто наблюдал звезды, но не только при помощи очень большого квадранта, построенного мною в саду бургомистра вне города, но и при помощи другого инструмента -- деревянного секстанта, изобретенного мною в ту пору. Результаты наблюдений я заносил в специальную книгу. Свои наблюдения, я прилежно продолжал и позднее, но возвращении на родину, используя другой аналогичный инструмент несколько больших размеров, в особенности, когда в 1572 г. вспыхнула странная новая звезда. Это событие вынудило меня забросать занятия химией, сильно захватившие меня после того, как я начал их в Ayгс6ypre, и продолжавшиеся до 1572 г., и целиком посвятить себя изучению небесных явлений. Заметив новую звезду, я подробно описал ее сначала в небольшой книжечке, а затем более тщательно и продуманно в большом томе. Со временем у меня стали появляться все новые и новые астрономические инструменты. Некоторые из них я захватил с собой, когда отправился в новое путешествие по всей Германий и части Италии. Даже в пути я продолжал наблюдать звезды всякий раз, когда для этого представлялся удобный случай. Вернувшись, наконец, домой (к тому времени мне исполнилось 28 лет), я стал исподволь готовиться к новому, более продолжительному путешествию.
Я решил поселиться в Базеле или неподалеку от этого города, где мне доводилось бывать и раньше, не без умысла. Я вознамерился заложить там фундамент для возрождения Астрономии. Окрестности Базеля казались мне более привлекательными, нежели другие области Германии, отчасти из-за знаменитого Базельского университета и живших в Базеле превосходных ученых, отчасти из-за здорового климата и приятных условий для жизни и, наконец, из-за того, что Базель расположен в том месте, где, если можно так выразиться, встречаются три крупнейшие страны Европы -- Италия, Франция и Германия. Такое благоприятное расположение позволяло по переписке установить дружеские связи со знаменитыми и учеными людьми в различных местах. Тем самым мои изобретения приобрели бы большую известность и оказались бы полезными для более широкого круга. Кроме того, меня не покидало предчувствие, что осуществить задуманное у себя на родине мне будет далеко не легко и не просто, и особенности, если я останусь в Скании, в своем родовом владении Кнудструп или в какой-нибудь другой более крупной провинции Дании, где нескончаемый поток знати и друзей то и дело отрывал бы меня от научных занятий и служил бы немалой помехой на пути к осуществлению моих планов. Но случилось так, что пока я мысленно перебирал все эти доводы и исподволь готовился к отъезду, никому не говоря о своих намерениях, светлой памяти благородный и могущественный Фредерик II, король Дании и Норвегии, прислал ко мне придворных с письмом, в котором просил меня незамедлительна отыскать его, покуда он находится в Зеландии. Представ безотлагательно пред сим превосходным монархом, которому невозможно воздать должное в полной мере, я узнал, что он по собственному желанию и своему всемилостивейшему повелению дарует мне остров в знаменитом датском Зунде. Наши соотечественники именуют его Вен, по латыни он обычно называется Венусия, а иностранцы называют его Скарлатина (Алый остров). Король просил меня воздвигнуть на этом острове здания и построить инструменты и приборы для астрономических и химических исследований, причем великодушно обещал щедро возместить все расходы. Поразмыслив немного и испросив совета кое у кого из умных людей, я отказался от своего первоначального плана и охотно согласился с предложением короля, в особенности после того, как понял, что на острове, расположенном между Сканией и Зеландией, я смогу избавиться от докучливых посетителей и, следовательно, получу в своем отечестве, коему я обязан в гораздо большей степени, чем другим странам, ту тишину и удобства, которые я искал на стороне. Так в 1576 г. я приступил к возведению замка Ураниборг, приспособленного к занятиям Астрономией, и со временем построил здания и различные астрономические инструменты, пригодные для проведения точных наблюдений. Наиболее важные из них описаны и объяснены в этой книге.
Со всей энергией я приступил к наблюдениям и в своей работе прибег к помощи нескольких учеников, отмеченных талантами и острым зрением. Учеников этих я держал при себе неотлучно, обучая их группу за группой то одной, то другой науке. По милости Божьей случилось так, что вряд ли был хоть один день или ночь с ясной погодой, когда бы мы не производили множество весьма точных астрономических наблюдений неподвижных звезд, а также планет и появлявшихся за это время комет, из которых семь мы наблюдали в небе со своего острова. Наблюдения, проводившиеся со всем тщанием, продолжались 21 год. Их я сначала собрал в один большой том, но впоследствии разделил ею на книги меньшего объема -- по одной книге на каждый год, и с каждой книги снял точные копии. При записи наблюдений я придерживался такого порядка, что неподвижным звездам, наблюдаемым в том или ином году, отводилось свое место, планетам -- свое место, причем сначала шли записи, относящиеся к Солнцу и к Луне, а затем -- по порядку -- к пяти остальным планетам вплоть до Меркурия, ибо эту планету я также наблюдал, хотя видимой она бывает чрезвычайно редко.
Мы проводили весьма тщательно наблюдения Меркурия и в утренние часы, и вечерами. Великий Коперник, пытаясь объяснить, почему ему не удалось наблюдать Меркурий, ссылается на слишком высокую широту и испарения от реки Висла. Мы же, находясь на еще большей широте и к тому же на острове, окруженном со всех сторон морем, которое непрестанно рождает испарения, наблюдали Меркурий многократно, о чем я уже говорил, и определяли его положение. Быть может, дом, где жил Коперник, расположен так, что горизонт открывается из него не по всем направлениям, и поэтому не вполне подходит для наблюдений, в особенности при малых высотах. Об этом мне также доводилось слышать от одного из моих ассистентов, которого я 14 лет назад посылал исследовать высоту полюса. Поскольку Коперник не располагал собственными наблюдениями Меркурия, на которые он мог бы опереться, ему пришлось позаимствовать некоторые данные из тома наблюдений Вальтера, ученика Региомонтана из Нюрнберга. И хотя не на них зиждились его мнения и доказательства, проводимые со тщанием и строгостью, все же нам бы хотелось, чтобы в случае других планет, орбиты которых он пытался с необычайной дерзостью определить при помощи собственных наблюдений, используемые им данные не содержали еще больших неточностей. Ибо тогда мы уже знали бы их апогей и эксцентриситеты, а это позволило бы мне сберечь многие годы кропотливого, неустанного труда и избежать колоссальных расходов. Ныне, располагая тщательно отобранными высокоточными наблюдениями за 21 год, производившимися на небе при помощи различных хитроумно сконструированных инструментов, описание которых приведено на предыдущих страницах (не говоря уже о наблюдениях, произведенных в течение 14 предшествующих лет), я берегу их как весьма редкое и драгоценное сокровище. Быть может, когда-нибудь я опубликую их, если Господь своей милостью позволит мне добавить к ним новые наблюдения.
Все это показывает, что с тех пор, как мне исполнилось 16 лет, я непрерывно наблюдал звезды и продолжал свои наблюдения почти 35 лет -- вплоть до настоящего времени. Разумеется, не все наблюдения произведены с одинаковой точностью и одинаково важны. Те из них, которые я производил в Лейпциге в дни юности и пока мне не исполнился 21 год, я обычно называю детскими и считаю сомнительными. Те, которые я производил позднее, пока мне не исполнилось 28 лет, я называю юношескими и считаю вполне пригодными. Что же касается наблюдений, составляющих третью группу, которые я производил в Ураниборге на протяжении примерно 21 года с великой тщательностью при помощи высокоточных инструментов в более зрелом возрасте, пока мне не исполнилось 50 лет, то их я называю наблюдениями моей зрелости, вполне надежными и точными, ибо считаю их таковыми. Именно на эти наблюдения я опирался когда, не жалея сил, принялся закладывать основы и создавать обновленную Астрономию, хотя некоторые более ранние наблюдения также были основательно использованы мной. А теперь я опишу то, что с Божьей помощью мне удалось свершить и подготовить в этой области и что при все той же милости Божьей предстоит выполнить и довесги до полного завершения в будущем. Прежде всего при помощи тщательнейших наблюде ний на протяжении ряда лет мы определили путь Солнца. Мы исследовали не только прохождение Солнца через точки равноденствий. Нас интересовали и положения между точками равноденствий и солнцестояний, в особенности на северной полуокружности эклиптики, поскольку на ней рефракция не мешает наблюдать Солнце в полдень. Наблюдения производились в обоих случаях, причем неоднократно. Пользуясь ими, я математическим путем вычислил соответствующий наблюдениям апогей и эксцентриситет. Что касается того и другого, то в альфонсинские таблицы, так же как и в сочинение Коперника, вкралась очевидная ошибка, поэтому апогей Солнца почти на 3° превосходит значение, приведенное у Коперника. Эксцентриситет достигает почти 2 1/6 части, если радиус эксцентрической орбиты принять за 60 частей, в то время как значение, приведенное у Коперника, меньше почти на 1/4 [Коперник приводит значение эксцентриситета, равное 0,0323, или 1,938, если радиус эксцентрической орбиты принять за 60. Этому соответствует максимальное неравенство долготы 1°51". По Тихо Браге эксцентриситет равен 0,0359, или 2,156, а неравенство 2°3" ]. Допускает он ошибку и в определении равномерного движения Солнца за эти годы, достигающие почти четверти градуса. Отсюда можно судить о точности определений по альфонсинам сравнивая их с определениями по Копернику. По этим данным я вывел правила равномерного движения Солнца и его простаферез и установил их по точным значениям. Теперь уже не может быть более никаких сомнений в том, что орбита Солнца точно определена и подкреплена соответствующими числами. Первое, с чего следовало начать, была эта работа по Солнцу, ибо именно от нею зависят движения небесных тел и потому, что Солнце движется по эклиптике, к которой принято относить другие движения. Я также определил наклонение эклиптики относительно экватора и получил значение, отличное от приведенного у Коперника и его современников, а именно 23° и 31 1/2 минуты, то есть на 3"/2 больше, чем у них. Я учел рефракцию Солнца в его зимнем положении -- величину, которую они беспечно проглядели. Мы также составили таблицы для различных круговых движений Солнца и присовокупили к ним таблицы склонений и прямых восхождений, основанные на наших наблюдениях. Кроме того, при помощи специальных таблиц мы учли его параллакс и рефракцию.
Что касается Луны, то с неменьшим усердием мы стремились объяснить ее запутанную орбиту, многосложную и далеко не столь легко и просто поддающуюся расчету, как полагали древние и Коперник. Дело в том, что орбита Луны обнаруживает еще одно неравенство по долготе, незамеченное этими астрономами. Не определили они с достаточной точностью и пропорции, присущие ее обращению. Кроме того, пределы максимальной широты Луны отличаются от значений, найденных Птолемеем, которому в этом вопросе все последующие астрономы вторили с чрезмерной доверчивостью. Действительно, неравенство Луны, о котором я говорю, даже изменяется неравномерно, причем отклонения достигают трети градуса. Узлы -- точки пересечения орбиты Луны с эклиптикой -- также движутся отнюдь не равномерно, как было принято считать раньше: каждый оборот Луны по орбите заставляет их перемещаться вперед и назад, отклонения весьма значительны и достигают в обе стороны чуть больше полутора градусов. Все это видно из наших тщательнейших наблюдении и вычислений, в том числе и относящихся к 18 лунным затмениям, которые мы наблюдали с высокой точностью, ибо вопреки мнению Птолемея, Альбатения и Коперника трех лунных затмений для определения первого неравенства недостаточно. Использовали мы для той же цели и шесть солнечных затмений, на-сколько те могли быть полезными. Кроме того, мы наблюдали Луну в квадратурах и в моменты наибольшего отклонения от среднего движения -- вблизи апогея и. перигея, а также в промежуточных точках. Чтобы определить ее сложную орбиту, наблюдения проводились различными способами и часто и стоили нам многие годы невероятных усилий. Однако потом нам удалось найти методы, позволяющие подчинить неравномерные и разнообразные блуждания Луны правилам, выражаемым кругами и числами. Приняв новую гипотезу, находившуюся в согласии с явлениями, мы подогнали числа, относящиеся к равномерному и к неравномерному движениям, не только по долготе, но и по широте, и учли параллакс методом, отличным от принятого Птолемеем и Коперником и в то же время согласующимся с наблюдениями и с самой гипотезой. Учли мы и рефракцию Луны, так как без нее невозможно было бы отличить остальное. Все эти и некоторые другие зависимости, относящиеся к Луне, мы свели в точные таблицы, дабы с помощью вычислений вывести описываемые ими движения. Определив в полном соответствии с небесными явлениями орбиты обоих небесных тел [Т. е. Солнца и Луны. (Примеч. перев.) ], мы получили возможность устанавливать с абсолютной точностью их затмения, относительное расположение, движения и положения, в чем давно назрела потребность. Все сказанное нами об орбитах Солнца и Луны и о соответствии с небесными явлениями ясно изложено вместе с прочими темами в первой главе наших "Основных начал возрожденной астрономии". Тот, кто интересуется. астрономией, найдет в этом сочинении все, что- пожелает. Что же касается дальнейшего изучения этих небесных тел, то недостает лишь описания движений, пригодного на протяжении многих столетий, и большей общности изложения. Достичь того и другого было бы совсем нетрудно, если бы можно было верить наблюдениям древних и наших предшественников, на которых должно опираться дальнейшее изучение. Полное и исчерпывающее изложение этого круга вопросов мы оставляем до нашего труда "Астрономический театр", а пока те, кто интересуется астрономией, могут довольствоваться сказанным в упомянутой части "Основных начал" и найдут там все, что пожелают.
Насколько позволяли время и обстоятельства, мы тщательнейшим образом
определили положения всех неподвижных звезд, видимых невооруженным
глазом, даже тех, которые считаются звездами шестой величины, --
их долготу и широту. Точность достигала одной дуговой минуты, а
в некоторых случаях даже половины дуговой минуты. Так мы определили
положения тысячи звёзд. Древние смогли насчитать лишь на 22 звезды
больше, поскольку жили на более низкой географической широте, где
могли видеть больше примерно на 200 звезд, постоянно скрытых от
нас. Зато мы определили положения других звезд, которые очень малы
и не были включены древними в каталог. На выполнение этого грандиозного
замысла
у нас ушло почти 20 лет, поскольку мы намеревались исследовать всю
проблему с превеликим тщанием при помощи различных инструментов.
Но поскольку самые малые звезды видны только зимой, когда ночи
достаточно темны, да и то, если на небе нет Луны, то полностью завершить
задуманное нам удалось лишь за долгие годы терпеливого труда. К
тому же во время новолуний, наиболее подходящих для выполнения подобного
рода работы, небо редко бывает чистым. Метод, примененный нами для
точного определения долгот неподвижных звезд от точки равноденствия,
достаточно подробно изложен во второй главе упомянутых "Основных
начал". Суть его состоит в использовании Венеры как утренней и вечерней
звезды в качестве связующего звена между Солнцем и неподвижными
звездами. Связь эта осуществляется несколькими звездами, и все они
соотнесены с самой яркой звездой над головой Овна, которую принято
считать третьей. (Мы отдаем предпочтение этой звезде потому, что
две предыдущие звезды слабее.) Из сказанного в "Основных началах"
станет ясно, каким образом мы определяли относительно этой звезды
положения остальных звезд и, в частности, как мы использовали тройную
процедуру, опираясь на некоторые избранные звезды, расположенные
вдоль зодиака и экватора по всему небу, и нам удалось построить
интервалы, сплошь заполняющие всю окружность. Я заметил также, что
неравномерность скорости изменения долгот не столь значительна,
как предполагал Коперник. Его ошибочные представления об этом явлении
следовали из неправильных наблюдений древних м живших в более поздние
времена. Поэтому и прецессия точки равноденствия за эти годы происходила
не столь медленно, как он утверждал, ибо в наше время неподвижные
звезды перемещаются на один градус не за сто лет, как указано в
его таблице, а всего лишь за 72 года. Если тщательно проверить наблюдения
наших предшественников, то выяснится, что так происходило практически
всегда. Возникающая неравномерность очень слаба и обусловлена случайными
причинами. Это мы объясним более подробно в свое время, если будет
на то Господня воля.
То, что широты звезд также претерпевают изменения из-за изменения наклона эклиптики, было впервые открыто мной. В уже упоминавшейся главе я доказал это на различных примерах. Итак, мы вправе утверждать с неколебимой уверенностью и наше мнение подтверждается.наблюдениями, что положения неподвижных звезд определены нами с абсолютной и непогрешимой точностью. Положения множества звезд мы определяли по несколько раз, с помощью различных инструментов и неизменно приходили к одному и тому же результату. При выполнении этой работы мы не использовали механических устройств, хотя у нас и был большой бронзовый глобус, а находили положение каждой звезды при помощи громоздких тригонометрических вычислений. Это станет ясно из того, что говорится в конце упомянутой нами главы о созвездии Кассиопеи (в котором мы насчитали 26 звезд -- вдвое больше, чем древние), но для многих других звезд мы, если это было необходимо, усовершенствовали тригонометрические измерения и вычисления в еще большей мере. Если бы древние и наши предшественники затратили бы столько труда на определение положений звезд, то их каталог, дошедший до нас со времен Гиппарха, не изобиловал бы ошибками. В действительности же каталог неверен даже в пределах 1/6 градуса точности, -- с которой приведены положения звезд, -- и содержит гораздо большие ошибки, нередко совершенно нетерпимые. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть угловые расстояния между звездами, которые всегда остаются неизменными. Для огромного числа звезд угловые расстояния значительно отличаются от приведенных у древних. О том, что неподвижные звезды всегда сохраняют свое относительное расположение, достаточно ясно говорят звезды, которые согласно Гиппарху и Птолемею располагаются на одной прямой: они и поныне остаются на прямой. В свое время мы представим каталог всех звезд, для которых мы определили долготы и широты с точностью до 1 угловой минуты, а в некоторых случаях, как уже упоминалось, 1/2 угловой минуты.
Мы не только стремились тщательно определить долготы и широты неподвижных звезд, но и для некоторых особенно важных звезд (общим числом до 100) вывели с помощью тригонометрических вычислений прямые восхождения и склонения и отнесли то и другое к годам, приходящимся на начала двух столетий (а именно -- к 1600 г. и 1700 г.), что позволило при помощи простой пропорции получать аналогичные значения для эпох в промежуточные годы. Рефракцию звезд нам удалось учесть при помощи специальной таблицы, составленной на основе многочисленных опытов. Определить точные положения неподвижных звезд, пренебрегая рефракцией, невозможно, в особенности, если звезды находятся вблизи горизонта на высоте менее 20 градусов. Поэтому мы взяли за обыкновение вводить поправку за рефракцию всякий раз, когда это было необходимо для определения уточненного положения звезд. В случае неподвижных звезд рефракция немного отличается от рефракции Солнца (да позволено будет мне сделать это замечание). Рефракция звезд также несколько отличается от рефракции Луны, как было обнаружено и объяснено нами несколько лет назад.
Что касается звезд, то здесь осталось лишь указать их общее движение за все века от сотворения мира. Сделать это со всем тщанием было бы не столь трудно, если бы наблюдения древних в этой области не принимались за истинные. Все же я убежден, что, вводя надлежащие поправки, сумею удовлетворить, насколько возможно, астрономов и в этом отношении.
Было бы желательно добавить к первой тысяче определенных мною звезд другие звезды, включенные древними в каталог и невидимые в наших широтах. Есть и такие звезды, которые остались невидимыми, для древних, живших в египетских землях, а именно, звезды, расположенные вокруг южного полюса неба. Из рассказов людей, совершавших плавание через экватор, мы знаем также, что и там сияют прекраснейшие звезды. Что же касается первого предложения, то было бы необходимо отправиться в Египет или какое-нибудь другое место в Африке и составить подробнейший список видимых в той части мира звезд. Чтобы достичь второй цели, было бы необходимо отправиться по морю в Южную Америку или какую-нибудь другую страну, лежащую по ту сторону экватора, откуда видны все звезды вокруг южного полюса, и наблюдать их оттуда. Если бы какие-нибудь могущественные и высокородные господа взяли на себя заботу об осуществлении наших, да и не только наших, желаний в этих двух отношениях^ то они сделали бы весьма доброе дело и заслужили бы навеки немеркнущую благодарность. Однако, насколько известно, до сих пор никто даже не попытался предпринять должным образом ничего подобного; не говоря уже об осуществлении наших намерений в полном объеме. Я охотно предоставил бы необходимые инструменты и приборы, если кто-нибудь взялся бы организовать работу и подыскать нужных людей для этого весьма достойного предприятия.
Наконец, что касается исследования сложных путей пяти других планет и попыток объяснить их, то я сделал все, что было в моих силах. Во всей этой области мы собрали прежде всего апогей и эксцентриситеты, а затем угловые движения и отношения планетных орбит и периодов, вследствие чего они не содержат более многочисленных ошибок предыдущих исследований. Мы показали, что самые апогей планет подвержены еще одному неравенству, которое не было замечено ранее. Кроме того, мы сделали открытие, что годовой период, который Коперник объяснял движением Земли по большому кругу, в то время, как древние объясняли при помощи эпициклов, подвержен вариациям. Все это и многое другое с ним связанное, мы исправили, приняв специальную гипотезу, изобретенную и разработанную нами 14 лет назад, исходя из явлений. Некоторые, в том числе трое с именами весьма известными, не погнушались присвоить нашу гипотезу и выдать ее за свое собственное изобретение. В свое время я, если будет на то Божья воля, укажу, в каких именно случаях они это делали, заклеймлю позором и отвергну их наглые притязания, а также докажу, что суть дела обстоит именно так, как я говорю, причем сделаю это с такой ясностью, что ни один беспристрастный человек не усомнится в моей правоте и но станет противоречить мне. Но если они честно признают свою ошибку и возвратят мне то, что принадлежит мне, то я прощу их. Именно поэтому я сейчас умышленно воздерживаюсь от предания гласности их имен.
Не оставили мы без изменения и широты, но подвергли тщательному пересмотру результаты наших предшественников, начиная с Птолемея. Для пяти планет мы составил подробную запись их широт в течение всего оборота, и по этим наблюдениям определили пересмотренные значения максимальных широт и прохождений над эклиптикой так, чтобы все было в соответствии с небом. При этом мы отчетливо заметили, что узлы и максимальные широты трех верхних планет не находятся в прямой зависимости от движений их апогеев, но обладают специальным движением, во всяком случае, если предположить, что соответствующие результаты Птолемея -- те, которые использованы без поправок на собственные наблюдения, в альфонсинских таблицах и Коперником, -- правильны. В результате вполне может случиться, что планеты в небе обладают южной широтой, в то время как таблицы указывают северную широту или наоборот.
Что касается всех пяти планет, то здесь осталось лишь одно: построить новые, правильные таблицы, выражающие в числах все установленное более чем за 25 лет тщательных небесных наблюдений (не говоря о наблюдениях 10 предыдущих лет) и тем самым доказывающие неточность обычных таблиц. Мы начали эту работу и заложили ее основания. Закончить ее с помощью нескольких вычислителей будет нетрудно, и результаты послужат основой для вычисления эфемерид на любое число грядущих лет, какое будет угодно. То же можно проделать для Солнца и Луны, для которых мы уже располагаем таблицами. Тем самым мы получим возможность с величайшей легкостью продемонстрировать потомкам, что ход небесных тел в том виде, как он определен нами, согласуется с явлениями и передан во всех отношениях правильно.
Наконец, для всестороннего совершенствования Астрономии было бы чрезвычайно важно, если бы мы владели способом правильно, определять не только географические широты, но и географические долготы различных местностей на Земле. Мы обстоятельно исследовали эту проблему и пришли к убеждению, что произведенные нами определения для различных мест отличаются большей точностью, чем предыдущие. Однако этой проблемой невозможно заниматься, не обращаясь к наблюдениям времени нескольких лунных затмений, произведенных с одинаковой точностью различными наблюдателями в нескольких далеко отстоящих друг от друга местах. Поэтому если бы короли, принцы и другие могущественные вельможи в частях мира, разделенных большими расстояниями, проявили бы щедрость и произвели соответствующие приготовления, то они сделали бы поистине доброе дело, и Астрономия, которой необходимы различнейшие земные горизонты, совершила бы еще один шаг к большему совершенству.
Наблюдая с неослабным прилежанием на протяжении многих лет эти вечные небесные тела, старые, как мир, мы с неменьшим тщанием изучали все новые небесные тела в эфирных областях, появившиеся за это время, и прежде всего новую и замечательнейшую звезду, которая впервые стала видимой в конце 1572 г. и оставалась в течение 16 месяцев, после чего полностью исчезла. Этой звезде мы посвятили небольшую книгу, в которой описали, как она выглядела, пока была видимой, о чем я уже упоминал. Вернувшись к этой работе через несколько лет, мы подготовили об этой звезде целый том, учитывая чудесную природу явления, и сочли уместным включить его в первый том "Основных начал" по причинам, указанным в этом сочинении. В этом томе я не только четко изложил наши собственные наблюдения над чудесной звездой и пояснил их геометрически, но и обсудил мнения других о той же звезде, насколько мне удалось собрать их и ознакомиться с ними. Я сделал это с научной свободой, изучая мнения и выясняя, согласуются оби с истиной или не согласуются.
Мы также подготовили особую книгу о крупной комете, появившейся пять лет спустя. В пей мы подробно изложили все связанное с кометой, включив наши собственные наблюдения и определения, а также мнения других. К книге мы присовокупили несколько брошюр на ту же-тему, в которых более полно осветили проблему комет. И книгу и брошюры мы намереваемся включить в первую часть второго тома "Основных начал". Во второй части мы, если будет на то Божья золя, рассмотрим остальные шесть меньших комет, которые мы столь же тщательно наблюдали в последующие годы. Хотя все это еще не доведено до полного завершения, более важные разделы и большая часть доказательств уже подготовлена. Постоянные звезды не оставили нам достаточно времени для наблюдения.за этими меркнущими и быстро проносящимися небесными телами. Все же я надеюсь с помощью милосердного Бога закончить и вторую часть второго тома. В этом томе я приведу ясные доказательства того, что все наблюденные мной кометы двигались е эфирных областях мира и никогда -- в подлунном воздухе, как пытались без всякого на то основания нас убеждать на протяжении многих зеков Аристотель и его последователи. Для одних комет доказательства будут предельно ясными, для других -- в пределах представившихся мне возможностей. Причины, по которым я рассматриваю кометы во втором томе "Основных начал" до изложения сведений о пяти.других планетах, которым я отвожу третий том, изложены в предисловии. Но главная причина состоит в следующем: результаты, относящиеся к кометам, истинно эфирную природу которых я докажу со всей определенностью, показывают, что все небо прозрачно и чисто и не может содержать никаких твердых и реальных сфер. Кометы.движутся по таким орбитам, которые недопустимы ни для одной небесной сферы. Тем самым доказано, что в изобретенной нами гипотезе нет ничего неразумного, поскольку, как мы обнаружили, не существует проникновения одних сфер в другие и предельных расстояний, так как твердые сферы не существуют в действительности.
Ограничимся этим кратким отчетом о том, что мы успели свершить в Астрономии и что нам еще предстоит свершить.
В области Астрологии мы также проделали работу, на которую не следует смотреть свысока тем, кто изучает:влияния звезд. Наша цель состояла в том, чтобы избавить эту область от ошибок и предрассудков и достичь как можно лучшего согласия с опытом, на котором она основана. Я думаю, что в этой области вряд ли возможна идеально точная теория, сравнимая с математической и астрономической истиной. В юности я питал больший интерес к этой" предсказательной части Астрономии, занимающейся прорицаниями и основанной на догадках. Став старше и поняв, что пути звезд, на которых зиждется Астрология, известны недостаточно, я отложил занятия Астрологией до тех пор, пока не смогу удовлетворить эту потребность. После того как мне удалось достичь белее точного знания орбит небесных тел, я стал время от времени снова заниматься Астрологией и пришел к выводу, что эта наука, хотя ее считают никчемной и бессмысленной не только несведущие люди, но и большинство ученых мужей, в том числе даже несколько астрономов, в действительности более надежна, чем можно было бы думать. Нам не хотелось бы посвящать других в эту разновидность астрологических знаний, поскольку нами в этой области сделано немало. Ведь не каждому дано знать, как использовать эти знания по достоинству, без предубеждения или чрезмерного доверия, которое глупо проявлять по отношению к вещам сотворенным. Имея это в виду, мы не станем публиковать ничего из обнаруженного нами в этой области или опубликуем лишь малую толику, и поэтому я ограничусь тем, что сказано здесь об Астрологии кратко и со всей общностью.
Немало внимания я уделял и алхимическим исследованиям, или химическим опытам. Этого предмета я также при случае коснусь в своем сочинении, ибо участвующие в превращениях вещества обладают известным сходством с небесными телами и оказываемыми ими влияниями, по каковой причине я обычно называю эту науку земной Астрономией. Я занимался Алхимией, как и исследованием небес, с тех пор, как мне исполнилось 23 года, пытаясь собрать знания и переработать их. Ценой упорного труда и немалых затрат мне удалось совершить множество открытий относительно металлов и минералов, драгоценных камней и растений и тому подобных веществ. Я охотно и не таясь обсудил бы все эти вопросы с принцами и вельможами и другими знаменитыми и учеными людьми, кто интересуется этим предметом и сведущ в нем и поделился бы с ними сведениями, если бы был уверен в их добрых намерениях и умении хранить тайну, ибо делать такого рода сведения всеобщим достоянием было бы бесполезно и неразумно -- хотя многие люди делают вид, будто разбираются в алхимии, не каждому дано постичь ее тайны в соответствии с требованиями природы, честно и с пользой.
Квадрант Тихо Браге. В центре изображён сам Браге.
Всю свою жизнь Браге посвятил наблюдениям неба, неустанным трудом и изобретательностью добившись результатов, не виданных ранее нигде в мире по точности и широте охвата. Кеплер писал, что Тихо Браге начал «восстановление астрономии».
Большую часть инструментов в обсерватории Тихо Браге сделал сам. Для повышения точности измерений он не только увеличил размеры инструментов, но и разработал новые методы наблюдений, сводящие к минимуму погрешности измерения. Среди его технических и методических усовершенствований:
- Армиллярная сфера была ориентирована не на эклиптику, как было принято со времён Птолемея, а на небесный экватор. Для повышения точности Браге сконструировал специальный визир.
- В качестве промежуточного опорного светила вместо Луны он использовал Венеру, которая за время паузы в наблюдениях практически не сдвигалась.
После изобретения телескопа точность наблюдений резко повысилась, но усовершенствования Браге в области механики астрономических инструментов и методов обработки наблюдений сохраняли ценность ещё долгое время.
Тихо Браге составил новые точные солнечные таблицы и измерил длину года с ошибкой менее секунды. В 1592 году он опубликовал каталог сначала 777 звёзд, а к 1598 году довёл число звезд до 1004, заменив ранее использовавшиеся в Европе, давно устаревшие каталоги Птолемея. Браге открыл две новые неравномерности в движении Луны по долготе: третью и четвёртую. Он обнаружил также периодическое изменение наклона лунной орбиты к эклиптике, а также изменения в положении лунных узлов. Вплоть до Ньютона в созданной Браге теории движения Луны не понадобилось никаких поправок.
Некоторые астрономические инструменты Тихо Браге:
Точность наблюдений звёзд и планет он повысил более чем на порядок, а положение Солнца по его таблицам находилось с точностью до одной минуты, тогда как прежние таблицы давали ошибку в 15-20 минут. Для сравнения, Стамбульская обсерватория, организованная одновременно с Ураниборгом и превосходно оснащённая, так и не смогла улучшить точность наблюдений по сравнению с античными.
Тихо Браге составил первые таблицы искажений видимых положений светил, вызванных рефракцией света в атмосфере Земли. Сравнивая текущие и отмеченные в античности долготы звёзд, он определил довольно точное значение предварения равноденствий.
С именем Тихо Браге связаны наблюдение сверхновой звезды в созвездии Кассиопеи 11 ноября 1572 года и первый обоснованный наблюдениями вывод о внеземной природе комет, основанный на наблюдении Большой кометы 1577 года. У этой кометы Тихо Браге обнаружил параллакс, что исключало атмосферную природу явления. Надо отметить, что земным явлением считали кометы такие авторитеты, как Аристотель и Галилей; теория о внеземном происхождении комет дебатировалась ещё немало времени и утвердилась в науке только в эпоху Декарта.
Более того, расчёт орбиты упомянутой кометы показал, что за время наблюдения она пересекла несколько планетных орбит. Отсюда вытекал важный вывод: никаких «кристаллических сфер», несущих на себе планеты, не существует. В письме Кеплеру Браге заявляет:
По моему мнению, сферы… должны быть исключены из небес. Я понял это благодаря кометам, появлявшимся в небе… Они не следуют законам ни одной из сфер, но, скорее, действуют вопреки им… Движением комет четко доказано, что небесная машина это не твёрдое тело, непроницаемое, составленное из различных реальных сфер, как до сих пор думали многие, но текучее и свободное, открытое во всех направлениях, которое не чинит абсолютно никаких препятствий свободному бегу планет.
В течение 16 лет Тихо Браге вёл непрерывные наблюдения за планетой Марс. Материалы этих наблюдений существенно помогли его преемнику немецкому учёному И. Кеплеру открыть законы движения планет.
Система мира Тихо Браге
Система мира Тихо Браге
В гелиоцентрическую систему Коперника Браге не верил и называл её математической спекуляцией. Браге предложил свою компромиссную гео-гелиоцентрическую систему мира, которая представляла собой комбинацию учений Птолемея и Коперника: Солнце, Луна и звёзды вращаются вокруг неподвижной Земли, а все планеты и кометы вокруг Солнца. Суточное вращение Земли Браге тоже не признавал. С чисто расчётной точки зрения, эта модель ничем не отличалась от системы Коперника, однако имела одно важное преимущество, особенно после суда над Галилеем: она не вызывала возражений у инквизиции. Среди немногочисленных сторонников системы Браге в XVII веке был видный итальянский астроном Риччиоли. Прямое доказательство движения Земли вокруг Солнца появилось только в 1727 году, но фактически система Браге была отвергнута большинством учёных ещё в XVII веке как неоправданно и искусственно усложнённая по сравнению с системой Коперника-Кеплера.
В своём труде «De Mundi aeteri» Браге так излагает свою позицию:
Я полагаю, что старое птолемеево расположение небесных сфер было недостаточно изящным, и что допущение такого большого количества эпициклов… следует считать излишним… В то же время я полагаю, что недавнее нововведение великого Коперника… делает это, не нарушая математических принципов. Однако тело Земли велико, медлительно и непригодно для движения… Я без всяких сомнений придерживаюсь того мнения, что Земля, которую мы заселяем, занимает центр Вселенной, что соответствует общепринятым мнениям древних астрономов и натурфилософов, что засвидетельствовано выше Священным Писанием, и не кружится в годичном обращении, как желал Коперник.
Сам Браге искренне верил в реальность своей системы и перед смертью просил Кеплера поддержать её. Он подробно аргументировал в письмах, почему он считает ошибочной систему Коперника. Один из самых серьёзных аргументов вытекал из его ошибочной оценки углового диаметра звёзд и, как следствие, расстояния до них. Рассчитанные Браге расстояния были на несколько порядков меньше действительных и должны были, если признать движение Земли вокруг Солнца, вызвать заметные смещения звёздных долгот, чего в действительности не происходило. Отсюда Браге сделал вывод, что Земля неподвижна. На самом деле видимые диаметры звёзд были увеличены атмосферной рефракцией, а параллаксы звёзд астрономы сумели обнаружить только в XIX веке.
В Прагу датский астроном и алхимик Тихо Браге прибыл в последние годы XVI столетия, находясь после смерти своего покровителя - датско-норвежского короля Фредерика II, в довольно бедственном положении. Новый король Кристиан IV был равнодушен к астрономии и полностью решил астронома финансовой поддержки. Браге отправляется ко двору императора Священной римской империи Рудольфа II, который принимает ученого с распростертыми объятиями – выделяет ему замок для обустройства обсерватории, назначает приличное жалование. В Праге Браге прожил до своей смерти в 1601 году. И до сих пор причины смерти астронома окутаны тайной. Как рассказывает историк астрономии Мартин Шолц.
«О смерти Тихо Браге сохранилась масса документов. В книгах наблюдения астронома его коллега Иоганн Кеплер записал, что Браге был на ужине у Петра Вока в Рожемберкском дворце, а потом отправился домой на Погоржелец. По словам Кеплера, Браге не смог удовлетворить свои телесные потребности из-за правил этикета – не встал из-за стола вовремя. После возвращения домой его проблемы с мочеиспусканием усугубились, к ним добавилась горячка. Из забытья Браге вышел в день смерти и последними его словами были: «Жизнь прожита не напрасно».
Таким и вошел в историю великий астроном, первым в Европе начавший проводить высокоточные астрономические наблюдения – человеком, которого подвела собственная скромность. Предполагалось, что у Браге произошел разрыв мочевого пузыря или что у него отказала почка. Подозрение на насильственную смерть впервые возникло в 1901 году, когда при подготовке к празднованию 300-летия со дня смерти астронома кто-то пришел с идеей вскрыть его гробницу.
«Ее вскрыли, и выяснилось, что гробы частично завалило, что было вызвано пожаром в Тынском храме в 1679 году, когда произошло обрушение купола главного нефа собора. В результате были повреждены несколько гробниц, в том числе, и Тихо Браге. Гробницу привели в порядок, причем, выяснилось, что в ней находятся останки не только астронома, но и его супруги, которая скончалась через три года после смерти Браге»,
Рассказывает археолог Ярослав Подлиска из пражского Национального института по охране памятников, который принимает участие в новой эксгумации останков Браге.
Эксгумация 1901 года принесла любопытные результаты – выяснилось, что в усах Браге содержание ртути намного превышает норму. Что, впрочем, само по себе не свидетельствует о насильственной смерти. По одной из версий, паров ртути датчанин мог надышаться при своих алхимических опытах. Или, как утверждают некоторые, ученый в слишком больших количествах принимал медикамент с добавлением ртути. Версия об отравлении Браге возникла после расшифровки дневника его отдаленного родственника Эрика Браге, который посетил Тихо за день до смерти. Датский историк Петер Христенсен полагает, что Эрик в завуалированной форме признается в дневнике в убийстве родственника. Заказчиком отравления, как предполагают датчане, мог выступать сам король Кристиан IV. Историк Мартин Шолц этой гипотезе не верит.
«На основании тех фактов, которые я знаю, нельзя понять, зачем нужно было убивать Тихо в Праге. Родственники астронома лишились своей власти после вступления на престол Кристиана IV».
Тем не менее, датские исследователи все-таки решили проверить в Праге версию об отравлении.
«Заинтересован в эксгумации, прежде всего, Ян Веллев из университета в Орхусе, который занимается археологическими изысканиями в местах, где работал Тихо Браге. Вел он раскопки и на острове Вен, где находилась обсерватория астронома. Впервые мы встретились с археологом Веллевым в 2001 году на конференции, посвященной 400-летию со дня смерти Браге, и уже тогда он очень хотел заглянуть в гробницу астронома»,
Говорит Мартин Шолц. Зденек Драгоун из Национального института по охране памятников уточняет:
«Вскрытие гробниц не самое любимое занятие археологов, хотя так может показаться. Но этот случай исключительный. Тихо Браге очень популярен в Дании, и вопрос о его смерти у датчан вызывает большой интерес. Поэтому мы пошли навстречу коллегам в решении всех формальных вопросов, предшествующих эксгумации».
Гроб, в котором хранятся останки Браге, был вскрыт, его содержимое подробно описано. После этого ученые взяли образцы тканей и волос астронома, а проводить их исследование чехи и датчане будут параллельно. Чешские ученые, например, подвергнут материю нейтронному анализу, который в состоянии определить наличие и концентрацию в тканях около 40 элементов.
Датчане заявили, что их будут интересовать не только останки, но и одежда погребенных – Браге и его жены Кристины. Какую помощь она может сослужить археологам – этот вопрос мы задали Ярославу Подлиске.
«В отношении одежды я немного скептичен, и мой скептицизм вытекает из
отчета, составленного комиссарами после вскрытия гробницы в 1901 году.
Некоторые вещи, например, берет Браге, были изъяты из могилы и переданы
в музей. Некоторые вещи просто раздали. Какие-то манипуляции
проводились и с останками жены астронома. Нам предстоит выяснить, что
находится в гробнице сейчас. Так или иначе, мы вступаем в гробницу,
аутентичность которой была нарушена».
Тем не менее, хоть какие-то новые факты о датском астрономе эксгумация все-таки должна открыть, надеется Ярослав Подлиска.
«Мы можем выяснить, каким было физическое состояние Браге, какими он страдал заболеваниями, как питался – такие детали, которые дополнят его образ, зафиксированный в исторических документах. Это наша главная задача. Кроме того, мы можем узнать что-то новое о погребальном деле в ту эпоху, как хоронили в начале 17 века таких высокопоставленных людей. Что касается поиска ртути в теле Браге, я бы поостерегся выдумывать на пустом месте детективную историю – вспомните версию об отравлении Наполеона, которая не подтвердилась».
Чешские ученые, по большей части, не верят гипотезе об убийстве Браге. Историк Мартин Шолц не исключение.
«Сто лет назад в нашем распоряжении была самая непривлекательная часть усов Браге, с остатками кожи, а датчанам достался конец усов астронома длиной 8 см. Как показали наши исследования, содержание ртути в разных частях усов настолько разительно отличается, что это нельзя объяснить тем, что ртуть откладывалась на усах в процессе метаболизма».
Обнаружение ртути в останках Браге может иметь очень простое объяснение, говорит Мартин Шолц.
«Тихо умер 24 октября, а похоронен был 14 дней спустя. Все это время его тело должно было как-то храниться. В других подобных случаях тело частично бальзамировалось с помощью мазей, содержащих ртуть. Мы знаем, что такой же метод применялся после смерти чешского короля Ладислава Постума, черные пятна на лице которого скрыли при помощи таких мазей. Если тело Браге бальзамировали таким способом, мазь наверняка попала и на усы».
Можно ли сейчас, спустя сотни лет, определить, чем было обработано тело датчанина после смерти? Археолог Подлиска считает, что в случае с Браге такой возможности ученым не представится.
«Останки Браге извлекались из гробницы, их перемещали. Известно, что чешский антрополог Матейка часть мозга и мягких тканей забрал к себе в лабораторию. В таких случаях все зависит от степени сохранности тела и от того, где оно захоронено – в земле или в гробнице».
Дуэлянт с носом из серебра, аристократ, женившийся на простолюдинке, хозяин «Небесного замка», первооткрыватель сверхновой, возродивший астрономию из пепла «Темных веков» во всем сиянии Ренессанса - вот краткий перечень описаний Тихо Браге. сайт рассказывает о человеке, родившемся 14 декабря 1546 года и своими наблюдениями подготовившем почву для создания законов Кеплера.
Родившийся в семье Отто Браге, занимавшего высокие военные и политические должности, и по обычаю переданный на воспитание бездетному дяде-адмиралу Йергену, маленький датчанин был с детства окружен заботой и вниманием. Получив блестящее начальное домашнее образование, Тихо (латинизированная форма имени Тюге) в 12 лет поступил в Копенгагенский университет, затем в Лейпциг. Семья надеялась, что мальчик посвятит себя изучению права, однако будущий астроном тратил ночные часы на наблюдения за звездным небом, для чего покупал и сам мастерил приборы.
Под счастливой звездой
Смерть дяди (который бросился в море спасать упавшего короля) и полученное наследство позволили юному астроному распоряжаться своей дальнейшей судьбой. В 19 лет он перешел в Виттенбергский университет, где занимался астрономией, алхимией и астрологией, однако тут началась эпидемия чумы. Вынужденный покинуть город, Тихо Браге поссорился с дальним родственником и потерял часть носа на дуэли (из-за чего был вынужден носить протез из серебра до конца жизни).
Поместье Кнудструп
Håkan Dahlström/Flickr
Два года спустя, когда эпидемия стихла, Браге обосновался в Аугсбурге, где заказал у ремесленников 11-метровый квадрант, небесный глобус и другие инструменты по своим чертежам. Смерть отца заставила его вернуться в родовое поместье - замок Кнудструп. Там он организовал лабораторию и вместе с родственниками открыл две фабрики, производящие бумагу и стекло.
Квадрант Тихо Браге
Pimvantend/Wikimedia Commons
Хлопоты на время отвлекли его от горячо любимого занятия, вернуться к которому его подтолкнул случай, да не обычный, а настоящее «небесное знамение» - видимая невооруженным глазом вспышка сверхновой (это явление можно наблюдать раз в несколько столетий). Яркий свет в созвездии Кассиопеи, там, где никакой звезды не должно было быть, привлек внимание Браге, возвращавшегося домой. Астроном сразу же бросился измерять ее координаты. Звезда просияла еще 17 месяцев, видимая даже днем. Среди предсказаний астрологов и просто страхов суеверных людей, считавших такую вспышку дурным «небесным знамением», предвещающим катастрофы и конец света, Тихо Браге был одним из немногих, кто отрицал атмосферную природу явления. Он убедительно доказал, что новое светило - звезда, находящаяся на большом расстоянии от нашей планеты, поскольку у нее не обнаружено заметного параллакса (изменение объекта относительно удаления и приближения к наблюдателю).
Позднее коллега ученого Иоганн Кеплер напишет: «Пусть эта звезда ничего не предсказала, но, во всяком случае, она возвестила и создала великого астронома».
Небесные замки
В том же 1572 году, когда астроном повстречался со своей сверхновой путеводной звездой, он решил выбрать и путеводную звезду своей жизни. К немалому возмущению знатных родственников, ею стала простая девушка Кирстина - без родословной, титулов и регалий. Летом 1574 года астроном уже начал греться в лучах славы: сам король пригласил его на год читать лекции в Копенгагене, куда он переехал со своей женой. После окончания контракта он отправился в путешествие, во время которого ландграф Вильгельм IV намекнул Филиппу II, что не стоит отпускать такого видного ученого за рубеж надолго. Чтобы астроном не уехал навсегда, король пожаловал во владение Тихо Браге остров Вен в 20 километрах от столицы под обсерваторию.
Портрет сестры Тихо, Софии Браге, работы Йохана Йоргенсена Кулбарса, 1636 год
Wikimedia Commons
Тихо построил там замок и разместил приборы для наблюдений. Помогала ему любимая сестра София, которую он в шутку называл Уранией (музой астрономии). Сам замок получил такое же название.
Ураниборг, вид сверху
L.G.foto/Wikimedia Commons
В нем было все, чего только могла пожелать душа ученого: алхимическая лаборатория, стенной квадрант, его любимый глобус, 4 обсерватории с раздвижными крышами, выходящие на все стороны света… Итогом стала публикация обширного астрономического трактата. Однако несколько лет спустя благосклонный король умер, а его место занял гораздо более равнодушный к научным заслугам Браге Кристиан IV. При проявлении известной вспыльчивости ученого стало понятно, что никаких поблажек ждать не придется - король совершенно урезал финансирование работы астронома. Тихо Браге пришлось покинуть Данию, переехать в Прагу и стать придворным математиком и астрологом Рудольфа II.Памятник Тихо Браге и Иоганну Кеплеру в Праге
Mohylek/Wikimedia Commons
В октябре 1601 года Браге заболел и довольно быстро скончался. Причины его смерти до сих пор вызывают бурные споры: по легенде, он умер от разрыва мочевого пузыря, боясь нарушить этикет, встав из-за королевского стола. Но в реальности от разрыва мочевого пузыря человек не умирает, так что скорее причиной могла бы стать острая уремия и отказ почки.
Еще одна версия - зависть коллеги. Словно Сальери, по легенде отравивший Моцарта, Кеплер считается некоторыми учеными убийцей своего коллеги и учителя. Подтверждает этот вариант наличие в волосах Браге большого количества ртути, однако методы измерения оспариваются, так что самой правдоподобной версией все еще остается уремия.
